Черный Нартъ

У отца было три сына и три дочери. Заболевъ, лежа на, смертномъ одре, сделаль онъ завъщание и сказалъ тремъ сыновьам: "когда умру, то пусть каждый изъ васъ по три ночи стережетъ мою могилу; послетого, кто бы ни пришелъ просить за себя моихъ дочерей, хотя-бы пернатое существо, хотя-бы четвероногое животное, —кто-бы ни пришелъ, —не отказывайте и отпустите ихъ съ нимъ." Сделавъ такое завещание, умеръ въ скоромъ времени отецъ. Стеречь его могилу пошелъ сначала, старштй сынъ. Побоялся онъ идти на могилу, три ночи провелъ, спрятавшись въ чьемъ-то сарае, и вернулся назадъ. "Что случилось, что виделъ, что слышал?" спросили его братья. "Ничего не случилось особаго; что тамъ можно было видеть или слышать?" отвечалъ онъ. Пошель потомъ средний братъ, также спрятался и потомъ вернулся назадъ. Пошель наконецъ меньшой братъ,—пришель и сель на отцовской могиле. Ровно въ полночь, явился серый, весь въ яблокахъ конь, явился со ржаниемъ и сталь лизать могилный памятникъ. Схвативъ за гриву, вспрыгнуль молодецъ на него. "Эй, молодецъ!" сказалъ конь, "на седьмое-ли небо взбросить тебя, или подъ седьмую землю хватить?" —"Делай, какъ хочешь," отвечалъ онъ. Трижды вверхъ взлетель конь, трижды внизъ хватилъ, — не свалился съ него молодецъ, даже не пошевельнулся, какъ вбитый гвоздь. "Победиль ты меня" сказалъ конь," вырви изъ гривы волосъ и отпусти меня теперь; когда тебе понадоблюсь я, то зажги ты этотъ волосъ, — не успеетъ онъ сгореть, какъ я стану передъ тобой." Вырвалъ изъ гривы волосъ и отпустиль молодець коня. На вторую ночь, въ ту же пору, и точно также, явился гнедой конь, и съ нимъ тоже случилось; отпустиль его молодець, вырвавъ изъ гривы волосъ. На третью [30] ночь, пришелъ вороной конь, и его отпустилъ молодецъ, вырвавъ изъ гривы волосъ. После того вернулся онъ домой. "Какъ,— что виделъ, что слышалъ?" спросили его братья. "Ничего особеннаго,—что вы видели, то и я виделъ, что вы слышали, то и я слышалъ," отвчаль онъ.

После того, пришелъ волкъ просить за себя ихъ старшую сестру; не отдавали ея старшие братья. "Нетъ, нельзя нарушить отцовскаго завещания, возьми волкъ ее себе" сказаль меньшой: Унесъ волкъ девицу. Вследъ за волкомъ прилетель ястребъ просить среднюю сестру, — отдаль онъ и ее. За ястребомъ прилетель соколъ просить меньшую сестру, —отдалъ онъ и ее.

Воть услышали они, по прошестви некотораго времени, новость, —разошлась новость по-всюду, что, чей конь перепрыгнетъ черезъ башню, за того царь западнаго края отдастъ свою старшую дочь. (Стали готовиться оба старшие брата: коней холить, оруже, платье, все нужное справлять. "И я съ вами поеду, возьмите и меня съ собою," сказалъ меньшой. "Не такое место, чтобы брать такихъ, какъ ты; сиди дома, поджавъ хвостъ" ¹ сказали братья. Спустя несколько времени после ихъ отъезда, зажегъ онъ волосъ сераго коня. Не весть откуда явился конь и сталъ передъ нимъ, а на немъ лежитъ голубое платье, голубое оружие, все нужное для молодца. "Чего желаешь, молодецъ!" спросилъ конь. "Чего желаю? — чей конь перепрыгнеть черезъ башню, тому царь западнаго края отдастъ свою дочь; хочу, чтобы она, досталась мне," сказалъ молодецъ. —Когда мы подъедемъ к башне," сказалъ конь, "то ударь ты меня нагайкой такъ, чтобы сорвать съ меня мяса величиною съ ладонь и чтобы крови вышло съ ложку: наша, будетъ девица!" —Пустился молодець въ дорогу, догналъ братьевъ,—не узнали они его, а онъ узналъ ихъ. Доехали они до столицы западнаго царя; въ ней набралось народа тьма-тьмущая; вокругъ везде толпятся всадники; однихь бешеные кони уносятъ Богъ-весть куда; у другихъ кони, ударившись грудью о башню, опрокидываются назадъ,—никто не можетъ совершить подвига. Приударилъ молодецъ коня нагайкой такъ, что съ него сорвалося мяса, величиною съ ладонь, и пролилось крови съ ложку: какъ пущенная стрела, перелетель конь черезъ башню. Позади себя посадилъ девицу, поскакалъ молодецъ домой; доехалъ, скрылъ девицу въ отдаленномъ покое, отпустилъ коня и [31] сталъ ждать братьевъ. Вотъ едутъ и братья; кони ихъ переваливаются, на коняхъ сами они переваливаются и очень гнеъваются, какъ будто изъ рукъ ихъ вырвали девицу. "Что случилось?" спросилъ ихъ меньшой братъ. — "Что случилось? увезъ девицу всадникъ на серомъ коне, —чтобъ ему светъ горекъ сделалеся;— кабы не онъ, была бы девица наша," отвечали они.

Спустя некоторое время, распространилась опять новость, что западный царь отдаетъ свою среднюю дочь за того, чей конь перепрыгнетъ черезъ башню. Снова снарядились старшие братья. "Хоть въ этотъ разъ возьмите меня," сказалъ меньшой; — и договорить не дозволили ему братья. Лишь только они уехали, какъ зажегь онъ волосъ гнедаго коня,—сталъ конь передъ нимъ, а на коне лежитъ красное платье, красное оружие, все необходимое. "Чего желаешь, молодец?" сказаль конь. "Чего желаю? за того, чей конь перепрыгнеть чрезъ башню, западный царь отдаетъ свою среднюю дочь; хочу, чтобы она досталась мне." Тоже, что серый конь посоветоваль, посоветоваль и этотъ. Селъ молодецъ, погналъ, догналь братьевъ; не узнали они его, онъ же узналъ ихъ. Подъезжая къ башне, приударилъ онъ нагайкой такъ, что сорвалось мяса величиною съ ладонь, пролилось крови съ ложку: какъ брошенный камешекъ, перелетелъ конь черезъ башню. Взявъ девицу, поскакалъ молодець домой, приехалъ, возле сестры девицу поместилъ, коня отпустить и сталъ ждать братьевъ. Едутъ, по прошествии некотораго времени, братья; лошади ихъ устали, сами они устали и очень печальны. "Какъ, что?" спросилъ меньшой. "Увезъ девицу всадникъ на гнедомъ конъ, — чтобы для него светъ помрачился!" отвечали они.

Вотъ разошлась въ третий разъ новость, что, чей конь перепрыгнетъ черезъ башню, тому западный царь отдастъ свою меньшую дочь. Снова снарядились старшие братья. "Хоть въ этотъ разъ возьмите меня," заговорилъ меньшой; —и договорить не дали ему братья. Лишь только они уехали, какъ зажегь онъ волосъ воронаго коня—сталъ конь передъ нимъ, а на коне лежитъ черное платье, черное оружие, все нужное для всадника и даже еще лишнее. "Чего желаешь, молодець?" спросилъ конь.—"Чего желаю? за того, чей конь перепрыгнетъ черезъ башню, западный царь отдастъ свою меньшую дочь; хочу, чтобы она досталась мне." отвечалъ онъ. Тоже, что советовали серый и гнедой, посоветовалъ и этотъ; селъ молодецъ на коня, погналъ, догналъ братьевъ, узналъ онъ ихъ, они его не узнали. Подъезжая къ башне, [32] приудариль онъ по прежнему нагайкой, — словно птица, перелетелъ конь черезъ башню. Посадивъ сзади девицу, поскакаль молодець домой, приехалъ, возле сестеръ девицу поместилъ, коня отпустилъ и сталь ждать братьевъ. Вотъ едутъ братья; въ пыли, въ грязи, съ головы до ногъ, кони ихъ едва передвигаютъ ноги, а сами они очень гневны, очень печальны. "Что случилось, какъ случилось?" спросилъ меньшой. "Увезъ девицу всадникъ на ворономъ коне,—чтобы сломать ему шею, подъезжая къ дому!" отвечали они. "На серомъ коне я былъ, на гнедомъ я быль и на ворономъ я былъ," сказалъ тутъ меньшой братъ, "коли не верите, то посмотрите сами." Сказавъ это, вошель онъ въ отдаленный покой, вывелъ трехъ девицъ и показаль ихъ братьямъ. Остались они съ разинутымъ ртомъ, не нашли, что сказать, и, совершенно потерявшись, глядели только другъ на друга. Старшую сестру старшему брату отдалъ молодець, среднюю среднему, а меньшую оставилъ себе.

После того, сильно возненавидьли его братья; стали они помышлять, какъ бы устроить ему гибель. Для сего, пошли они однажды на охоту, взявъ и его съ собой за темъ, чтобы убить его, где будетъ возможно. До заката солнца охотились они; после заката пустили стрелы, сказавъ, что будутъ ночевать тамъ, куда, они вонзятся. Пошли они за стрелами, пошли: стрела меньшого вонзилась въ камень, а отъ него вправо и влево вонзились стрелы старших братьевъ. Потянулъ меньшой братъ свою стрелу; камень, поднявшись, опрокинулся къ нему; смотритъ, —подъ камнемъ отверстие, внизъ идетъ лестница. Вошли все трое во-внутрь,—а, тамъ чертоги изъ жемчуга и яхонтовъ и въ нихъ все то, что только можно отыскать на свете; накрытый столъ, рога полные вина. Наелись, напились старшие братья, опьянели они, повалились на полъ; меньшой выпилъ только одинъ рогъ, съель кусочекъ хлеба и сказаль самъ себе: "домъ этотъ не безъ хозяина, есть съ этого стола найдется человекъ, пить изъ рога, найдется человекъ,—дай-ко, не буду я оплошенъ." Сказавъ это, поднялся онъ на-верхъ, сель у края отверстия: ни шороха, ни шелеста, даже сама вода спитъ. Очень усталъ онъ, и началь было уже дремать, какъ вдругъ услышалъ шумъ. Пропалъ у него сонъ, посмотрель впередъ, — съ шумомъ идетъ девятиглавый змей, изъ очей бросаетъ пламя, идеть и подходить къ нему. "Что подъ небесами летаетъ, то срываетъ съ себя перо и бросаетъ мне," сказалъ змей, "что по земле ползаетъ, то трижды челомъ бьетъ [33] мне, а вы, видно храбрецы, если осмлились пустить коней на мой лугъ, есть за моимъ столомъ и пить изъ моего рога." Сказавъ это, бросился на него змей, бросился и молодецъ впередъ, схватились другъ съ другомъ. Приподнявъ кверху, ударилъ змей молодца оземь,—ушелъ молодецъ въ землю по самыя колена; приподнявшись, ударилъ молодецъ змея, — ушель змей въ землю до половины. Съ трудомъ приподнявшись, ударилъ змей молодца, — ушелъ молодець въ землю до самыхъ лядвей. Высвободившись, ударилъ снова молодецъ змея,—только голова змея осталась надъ землей, не могь онъ уже более подняться. "Что, не заръзать ли тебя теперь?" сказалъ молодець, поднявъ мечъ. "Храбрець не дразнитъ врага, режь" отвечаль змей, Срубиль молодець все девять головъ его, съ девяти головъ срубилъ восемнадцать ушей, положилъ ихъ въ карманъ, легъ возле братьевъ и заснулъ. Поутру, когда встали, ничего не сказаль онъ братьямь о случившемся ночью; снова начали они охотиться, а на закат солнца пустили опять стрелы. Пошли они за стрелами, — стрела меньшого вонзилась въ кустъ, а по обе стороны отъ него попали стрелы старшихъ братьевъ. Потянулъ меньшой свою стрелу, вырвалъ ее съ кустомъ вместе, изъ подъ куста показался старикъ съ белосныжной бородой, а въ рукахъ у него козлиный мешокъ. Протянуль старикъ къ нимъ мешокъ и сказалъ: "если вы можете наполнить ложью этотъ мешокъ, то будете моими гостями; если же нетъ, то вернитесь туда, откуда пришли." Взялъ старший братъ мешокъ, лгаль и дулъ, лгалъ и дулъ, и отдаль мешокъ старику. "Не надулся," сказалъ старикъ. Взялъ мешокъ среднй братъ, лгаль и дутъ, лгалъ и дулъ, и отдаль старику. "Не надулся" сказалъ старикъ. Взялъ теперь мешокъ меньшой братъ и, отойдя немного въ сторону, бросилъ въ него змеиныя уши и отдалъ старику. "Надулся теперь, сойдите внизъ, будьте моими гостями, будьте моими сыновьями," сказалъ старикъ. Пошелъ старикъ внизъ, а за нимъ и они пошли. Великолепный покой то былъ, а внутри его сидитъ девица, подобная утренней звезде, такъ что и у мертваго возбудилась бы любовь къ ней. Вставъ, поставила она передъ братьями что ни есть на свете лучшую и вкусную пищу и къ ней такие же напитки. Когда они кончили есть и пить, сказалъ имъ старикъ: "вотъ уже теперь семь летъ, какъ возникъ споръ между Змеемь и Чернымъ Нартомъ изъ-за моей дочери. Нартъ требуетъ ее за себя, а Змей требуетъ ее за себя. Боясь обоихъ, я не могъ отдаль ее ни за [34] того, ни за другаго; ты убиль Змея." сказалъ онъ меньшому брату, "возьми за себя мою дочь; имя такого зятя, какъ ты, не боюсь я и Нарта." Вотъ, изъ передняго угла поднялся мулла, въ дверяхъ явился будунъ, совершили бракъ, ударили въ медный барабанъ, задули въ кожаную зурну, пыль столбомъ пошла отъ брачваго пиршества. На другой день, навьючивъ сто повозокъ приданымъ, отправиль ихъ старикъ въ дорогу. "Берегись," сказалъ старикъ зятю, "пока не доедете до дому, нигде не слезайте и не останавливайтесь; не то, если немного даже оплошаете, Черный Нартъ наделаетъ вамъ много беды."

Поехали теперь три брата, взявъ съ собою девицу, съ повозками, съ сокровищами, съ приданымъ; ехали они целый день, ехали цьлую ночь; на другой день въ полдень сказали старшие братья, что, не останавливаясь, отдохнуть нельзя; меньшой говорилъ, что останавливаться нельзя. Какъ бы то ни было, не пустили его братья, слезли, остановились. Разлеглись тутъ старшие братья, заснули; положивъ голову на колено девицы, легъ и меньшой. Вручилъ онъ ей шило и сказалъ: "если я засну, а ты увидишь издали подходящий щитъ тучи, то воткни это- шило мне въ ухо; нисколько не бойся; кроме того, что я проснусь, ничего со мною не приключится." Чувствовалъ онъ сильный позывъ ко сну и заснулъ, а девица осталась, глядя на него. Осматриваясь вокругъ, увидела она, по прошествии некотораго времени, что издали приближается щитъ черной тучи, хотела было она воткнуть шило, да не могла, побоялась, а туча все приближается да приближается. Заплакала она, глядя на молодца, а туча уже накрыла ихъ. Упала слеза дъвицы на щеку молодца, и онъ проснулся, смотритъ,—нетъ уже девицы: невесть, улетела-ли она къ небу, исчезла-ли въ земле, и щитъ тучи уходить уже изъ глазъ. Поднялъ онъ братьевъ на ноги и сказалъ имъ: "пока я спалъ, жену мою похитилъ Черный Нартъ, придя въ вид щита тучи; теперь я или найлу ее, или погибну, а вы съ этими сокровищами и приданымъ поезжайте домой; я же пойду назадъ за женою." Поехали братья, глядя впередъ, а онъ пошель обратно къ тестю. Когда онъ разсказалъ ему случившееся въ дороге, то старикъ ответилъ: "право, сынъ мой, знаю только то, что существуетъ Черный Нартъ, но не могу тебе сказать, где онъ находится, ни где его отыскать, это мне неведомо; теперь, кроме какъ твоею удалью, она не отыщется, а если и отыщется, то тебе не достанется; кабы послушался моего совета, то это несчастие тебя бы не постигло." [35]

Пошелъ теперь молодецъ, пошелъ, много шелъ, мало шелъ, шелъ ночью, шелъ днемъ, оставилъ позади себя широкую степь, пересекъ густые леса, дошелъ наконецъ до башень, снизу известковыхъ, а сверху хрустальныхъ; вокруг башень железный заборъ, колья стальные и на каждомъ коле по человеческой голове, Привязавъ на дворе коня, вошелъ онъ во-внутрь, нашелъ тамъ свою старшую сестру. Бросились они другъ къ другу, обнялись, разговорились, пустились въ разсказы; сказала ему сестра: "не волкъ просиль меня за себя, а нартъ, принявший на себя образъ волка, чтобы сватать меня; скоро вернется онъ съ охоты, спрячься ты покаместь, пока я испытаю его; какъ знать? можеть случиться хорошее, можетъ и дурное." Спрятала она брата и въ это самое время пришелъ нартъ. Сказала она ему: "что бы ты сделалъ, если бы случайно мои братья пришли сюда?" —"Старшихъ бы воткнуть на вертель, а меньшому постарался бы услужить, чемъ только могъ бы," отвечаль онъ. "Вотъ онъ!" сказала она, показывая на брата. Обнялись нартъ и молодецъ, после чего молодецъ спросилъ о жилище Чернаго Нарта. Отвечаль ему нартъ: "знаю только то, что онъ существуетъ, но не могу сказать где именно, это мне неизвестно; за этимъ хребтомъ живеть мой меньшой братъ, более меня онъ смышленъ и более меня виделъ светъ; ступай къ нему, быть можеть онъ знаетъ." Пошелъ молодецъ, дошель; такия же башни, —вошелъ онъ во-внутрь,—нашелъ среднюю сестру. Обрадовались они, обнялись, разговорились; сказала ему сестра: "не ястребъ просиль меня за себя, то быль нартъ, пришедший въ виде ястреба просить меня за себя; сейчасъ вернется онъ съ охоты; спрячься, пока я испытаю его." Когда вернулся мужъ съ охоты, спросила она его: "что бы ты сделалъ, если бы мои братья приехали сюда въ гости?" —"Меньшому услужилъ бы, сколько могъ, а старшихь посадиль бы на вертель," отвечаль мужь. "Вотъ онъ!" сказала она, выведя впередъ брата. Обнялись нартъ съ молодцомъ; последый разсказалъ про все случившееся съ нимъ. Выслушавъ его, отвечаль нартъ: "знаю только то, что существуетъ Черный Нартъ, но не знаю, где онъ; за этой горой живетъ мой меньшой братъ, ступай къ нему; въ мире нетъ ничего, чего бы не зналь онъ; где отыскать и Чернаго Нарта—долженъ онъ знать." Пошель молодецъ, пришелъ, нашелъ такия же башни, вошелъ во-внутрь,—тамъ его меньшая сестра. Обрадовались, обнялись; сказала сестра ему: "не соколъ просилъ меня за себя, то былъ нартъ, въ виде сокола, пришедий просить [36] меня за себя; сейчасъ вернется онъ съ охоты, спрячу я тебя, пока испытаю его." Спрятала сестра брата, пришель нартъ. Что спрашивали старшия сестры, то и она спросила; что ответили старшие братья, ответилъ и онъ. Вывела, она, къ нему брата. Обнялись нартъ и молодецъ; молодець разсказалъ о томъ, чего желаетъ. Выйдя изъ башни, вскрикнулъ нартъ, — тучей собрались вокругъ него все пернатыя, все, что только крыломъ машеть. Спросиль онъ ихъ, где живетъ Черный Нартъ; посмотрели они другъ на друга, ничего не ответили. "Кого не достаетъ между вами, кто не прилетелъ сюда?" спросиль нартъ. "Не достаетъ птички-мыши," закричали все. Послалъ нартъ двухъ ястребовъ,— привели они птичку-мышь. "Не знаешь-ли, где живеть Черный Нартъ?" спросилъ онъ ее. Прихрамывая, выпрыгнула впередъ птичка-мышь и сказала: "какъ не знать, знаю, —да, изсякнетъ счастие Чернаго, —когда я копалась на его дворе въ навозной куче, онъ бросилъ камешекъ и разбилъ мне ногу." —"Если знаешь, то иди впереди этого молодца," сказалъ нартъ. Прихрамывая, запрыгала она впереди, а вследъ за нею пошель и молодецъ. Шли они, шли черезъ скалы безъ дорогъ, черезъ реки безъ мостовъ, перешли черезъ широкую степь, перевалились черезъ снежныя горы, пришли, наконецъ, къ башнямъ изъ черной стали, окруженнымъ железной стеной. "Вотъ башни Чернаго; пойду теперь поискать немного пищи," сказала птичка-мышь. Привязавъ коня за стеной, вошелъ мододецъ во-внутрь и нашель свою жену. Показались они другъ другу какъ бы воскресшими изъ мертвыхъ, обрадовались, обнялись, не могли налюбоваться другъ на друга. Поговоривъ, поделившись темъ, что было на сердце, сказала жена ему: "какъ ляжетъ, то ровно неделю спитъ Нартъ; сегодня уже два дня, какъ онъ легъ; остается еще пять дней до его пробуждения; если въ эти пять дней успеемъ мы уйти, то спасемся; не то, другаго средства не знаю." —"Кому дастся счастье, тотъ и получить его," отвечалъ молодець. Сель онъ на коня, сзади посадиль девицу и погналъ вдоль по дороге, по которой приехалъ. На шестой день оглянулся молодецъ назадъ, — увиделъ, что идеть щитъ черной тучи, догоняющий ихъ; какъ буря, нагналъ ихъ Черный Нартъ, сидя верхомъ на треногомъ коне; ударилъ конь молодца по голове копытомъ: въ сто сторонъ полетели сто частей его тела. Взявъ девицу, готовился воротиться Нартъ, какъ стала она просить его, чтобы онъ позволилъ ей собрать разсеянныя во все стороны кости молодца и положить ихъ въ [37] сумки съ темъ, чтобы похоронили ихъ въ отцовскомъ доме, если конь случайно занесетъ ихъ туда. Позволилъ Нарть.

Изъ окна смотрела меньшая сестра молодца, глядела на дорогу, по которой поехалъ братъ, —видитъ, идетъ по ней его конь, а на коне никого нетъ. Когда дошелъ конь до двора, то сняла она съ него сумки и заглянула внутрь; нашла, поломанныя , разбитыя кости. Заплакала она, стала убиваться, вопить, причитывать; на крикъ ея выбежалъ нартъ. Сказалъ онъ ей: "две жизни есть у меня; столь дорогому для тебя брату отдамъ я одну, прекрати свой плачъ." Каждую часть тела уложиль онъ на место и вдунуль въ молодца жизнь. Протирая глаза, всталъ онъ на ноги и сказалъ: "крепко спалъ я." — "Спаль ты безпробуднымъ сномъ," сказалъ ему нартъ. Тутъ опомнился молодець, все случившееся представилось ему. Какъ бы то ни было, не потеряль онъ надежды возвратить свою жену; изготовился снова идти за нею. Не посмотрелъ онъ ни на плачъ сестры, ни на просьбы зятя, поехаль, проехаль по той же стране, по тому-же пути и приехалъ къ жене; опять нашелъ онъ Нарта спящимъ. Сказалъ онъ жене: "когда проснется Нартъ, то упроси его и разспроси, откуда досталь онъ треногаго коня; если мы не добудемъ оттуда же другаго, еще более быстраго, чемъ треногй, то отсюда не спасемся."

Спрятала жена молодца; потомъ, когда, проснулся Нартъ, какъ змея добралась она до него и нежнымъ, сладкимъ голосомъ спросила: "и мужа моего убиль ты, теперь уже некому за мной придти; разскажи безъ утайки, откуда досталъ ты треногаго коня?" Не хотель было говорить Нартъ; стала она плакать, убиваться, и жить на свете не захотела. Тогда, подведя къ окну, сказалъ Нарть: "видишь ли ты впереди насъ гору?" — "Вижу", отвечала она. —"Посреди горы видишь ли большой белый камень?" —"Вижу." "Подъ этимъ камнемь", сказалъ Нартъ, "находится большая равнина, на этой равнине пасется мой табунъ, въ этомъ табуне ходитъ мать треногаго коня, а за нею и братъ его. Если ударить этой моей уздечкой по камню, то братъ, опрокинувъ камень, выйдеть на верхъ. У коня, на которомъ я езжу, пропала нога, вотъ по какому случаю," сказалъ Нартъ: "когда я удариль уздечкой по камню, и конь, опрокинувъ камень, выбежалъ на верхъ, то тот-часъ-же справа бросились волки, а слева муравьи, и оторвали у него ногу."

После этого разговора, въ урочное время заснулъ Нартъ,[38] а девица отправила молодца, вручивъ ему уздечку, давъ ему мяса, чтобы бросить волкамъ, давъ ему пшеницы, чтобы посыпать муравьямъ. Придя на гору, ударилъ молодецъ уздечкой по камню, — опрокинулся камень и выскочилъ меньшой братъ треногаго коня. Съ одной стороны бросились на него волки, съ другой стороны бросились муравьи: этимъ посыпаль онъ пшеницы, темъ бросилъ мяса; селъ, поехалъ, приехалъ къ жень. Все, что ему понравилось, забралъ онъ изъ дома Нарта, навьючиль коня, самъ селъ на него, сзади посадилъ девицу, приударилъ, погналъ. Слишкомъ торопить сталь онъ было коня. "Предоставь меня на мой произволъ," сказалъ конь, "чтобы ни случилось, теперь я отвчаю; обо всемъ забота теперь на мне." Посмотрель молодецъ, по некоторомъ времени, назадъ; видитъ—идетъ издали щитъ черной тучи, догоняетъ ихъ Черный Нартъ. Въ то время, какъ онъ нагналъ, повернулся конь молодца, ударилъ Нарта копытомъ по голове: на сто разныхъ сторонъ разлетелись сто частей тела Нарта.

Навьючивъ на треногаго коня сокровища, забранныя изъ дома Нарта, поехали они теперь съ спокойнымъ духомъ; по-очереди побывали у каждаго изъ трехъ зятьевъ, у каждаго провели по неделе, а, потомъ, съ приличными подарками, отправились къ отцу девицы. Пробывъ тамъ довольно времени, поехалъ молодецъ, вместе съ девицей, прямо, какъ стрела, въ отчий домъ. Въ большой ссоре нашелъ онъ своихъ братьевъ; доставшееся ему за дъвицей приданое никакъ не могли они разделить между собою поровну; о немъ-же думали, что онъ погибъ и не воротится. Далъ онъ имъ всего достаточно, остальное оставилъ себе, а какъ легъ между обеими женами, то забылъ и все претерпенные труды. Далее что случилось, не знаю; ворона, которая разсказала мне все это, ничего более не сказала.