Богатырь Назнай

Слушайте, слушайте: было и не было, лиса съ зайцемъ въ поле жили, медведь съ кабаномъ въ лесу жили; жиль былъ въ стране Дагестане богатырь; самъ паршивый, безъ макушки.¹ Должно было находиться впереди, — бываль онъ назади; должно было находиться назади, —бывалъ онъ впереди. Назывался онъ Назнай-богатырь. Жена поднимала головню, — за дверь прятался онъ: былъ онъ очень храбръ!

Разъ ночью забрался онъ подъ арбу для естественной нужды; светъ месяца такъ и лиль; ² подле, съ кувшиномъ въ руке, стояла жена. Безъ жены не выходилъ онъ ночью; говорилъ, будто-бы [71] боится оставить ее одну; она же говаривала, будто-бы онъ боится выходить одинъ.

—"Что за светлая ночь! ночь, какъ разъ подходящая для набега," сказаль Назнай жене.

—"Берегись, волкъ идетъ!" закричала жена.

Вздрогнувъ, подскочилъ кверху Назнай; порядкомъ надсадилъ себе голову, ударившись объ арбу. Увела жена его въ домъ и сказала: "опротивела мне твоя трусость и самъ ты опротивелъ; тотчасъ-же оставь мой домъ (домъ принадлежаль ей), иначе, добраго дня ты тутъ более не увидишь. Каждый божий день, утромъ и вечеромъ, буду я колотить тебя головней." Началъ умолять ее Назнай, чтобы она дозволила ему остатся хоть до утра; согласилась она.

Утромъ, перекинувъ чрезъ плечо висевшую на стене шашченку,³ пошель Назнай. Идя, двигаясь, дошель онъ до места, тде прохожие предъ темъ ели плоды; много мухъ собралось тамъ. Выбравъ плоский камень, хватилъ Назнай по тому месту; поднявъ камень, посмотрель онъ: ровно пятьсотъ мухъ нашелъ убитыхъ.

Отправился Назнай далее; дошель до некотораго города. Распросивъ, нашелъ онъ кузнеца и заказаль ему вырезать на своей шашке надпись: "однимъ взмахомъ пятьсотъ человекъ побивающий богатырь Назнай."

Отправился Назнай далее; шелъ онъ много, шелъ мало, пройдя столько, сколько можетъ перепрыгнуть лягушка, дошель онъ до страны, ему неизвестной и которой былъ онъ самъ неизвестенъ; прибыль въ столицу, где жиль великий царь. Темнело уже; сталь Назнай думать, где бы ему ночевать. Какъ разъ въ ту пору послышались вблизи зурна, барабанъ и песни. "Воть место для меня; хуже нетъ, какъ быть съ пустымь брюхомъ и съ сухой Глоткой," сказалъ Назнай, и пошель на звукъ; дошель онъ, смотритъ: большия хоромы, обширный дворъ; хоромы и дворъ полны мужчинъ и женщинъ; едятъ они, пьютъ, поютъ, кричатъ. "Гостя не примете?" сказавъ, вошелъ Назнай во дворъ. Бросились парни; взяли у него шашку, ввели въ комнату, посадили на почетное место, кормили и поили его, пока не вылезло у него изъ ноздрей. Хоромы те были царскаго визиря; въ эту ночь справляль онъ свадьбу сына.

Когда наелеся и напился Назнай (на целый месяцъ запасся [72] тутъ молодецъ), спросилъ его визирь: "откуда пришелъ ты, гость? Где твой городъ, твоя страна? Покупаешь ли ты или продаешь?" —"Что мне самому говорить; взгляни на мою саблю; она скажетъ тебе, что я за человек," отвечаль Назнай. Обнаживъ, посмотрелъ визирь на саблю; выпучивъ глаза, посмотрелъ на Назная; снова посмотрелъ на саблю. Держа ее въ рукахъ, бросился визирь прямо къ царю. Царь еще боле удивился; позваль онъ речистыхъ глупцовъ, сколько ихъ было въ городе; позвалъ умниковъ безъ разсудка, собралъ большой советъ. Все сказали царю: "чтобы ни пришлось сделать, сколько бы ни пришлось его возвеличить, следуетъ тебе удержать при себе богатыря Назная, пришедшаго изъ страны Дагестана; пока будетъ онъ жить, будешь ты какъ бы за жельзной стеной."

Послалъ царь визиря, чтобы привести Назная; привелъ тотъ его. "Изъ страны Дагестана пришедший богатырь Назнай," сказаль ему царь, "прежде я, после ты; я отецъ, ты сынъ; возьми за себя мою единородную дочь, и останься при мне; управляй моимъ царствомъ." — "Останусь, какъ бы тяжело ни было, сделаю тебе угодное," отвечалъ Назнай, крутя усы. Въ ту-же ночь женился онъ на царской дочери, и обнявшись съ нею, легъ на такую постель, съ которой если упасть, такъ костей не собрать.

По прошествии недели, позваль его царь; сидитъ онъ на престоле, а кругомъ его многое множество людей. "Любезный зятюшка, богатырь Назнай," сказаль царь: надеясь, что ты услужишь мне въ тяжелый для меня день, отдалъ я за тебя дочь и сделаль тебя зятемъ и сыномъ; насталъ для меня такой день; змей не даетъ покою моимъ табунамъ, моимъ стадамъ, моимъ баранамъ. Два раза въ годъ, въ извъстное время, приходитъ онъ; завтра день его прихода; надо будетъ тебе выйти на него; однимъ взмахомъ побиваешь ты пятьсотъ человекъ: кому же выйти на него, какъ ни тебе?" Лишь только царь проговорилъ о змее, какъ поносъ овладель Назнаемъ; лишь только кончиль царь говорить, какъ выбежаль онъ на дворъ. Иные заговорили, что Назнай струсиль; другие сказали, что нетъ,—а выбежаль онъ такъ скоро, разгневавишись на змея.

Пошелъ Назнай домой; до полночи поносъ гналъ его на дворъ; въ это время уснула его жена, а самъ онъ бросился бежать, чтобы спасти голову.

Бежаль Назнай, бежалъ, крепко бежалъ онъ; добъжаль до лесу. Крепко уставъ, обезсилель онъ; боясь спать на земле, [73] забрался онъ на дерево, схватился обеими руками за две ветви и уснуль.

Проснувшись, взглянулъ онъ внизъ, —спитъ змей, обвившись вокругъ ствола. Обезпамятевъ отъ страху, полетелъ Назнай сверху и упалъ прямо на него. Змей подумалъ, что Богь въ гневе ударилъ его молнией; лопнуло у него сердце и околелъ онъ. Пришелъ въ себя, ударился Назнай бежать; оглянулся назадъ, — не движется змей. Понялъ Назнай, что онъ мертвъ; подойдя къ нему, отрубилъ ему голову и пошель къ царю. "Разве это змей? У насъ въ Дагестане коты бываютъ такие," сказаль онъ царю; "почему не послалъ ты на него детей съ палками, не делая мне хлопотъ?" Не нашелся царь, что отвечать, такъ и остался съ разинутымъ ртомъ.

Спустя некоторое время, вторично позвалъ его царь. "Любезный зятюшка, богатырь Назнай," сказалъ царь, "трое нартовъ постоянно тревожатъ мое царетво набегами; тревога ихъ дошла до меня; завтра долженъ ты идти на нихъ." Снова поносъ схватилъ Назная; побежалъ онъ домой. До полночи понось не даль ему покою; затемь побежалъ онъ, чтобы спасти голову. Добежаль онъ до того самаго леса, забрался на то самое дерево и заснулъ. Когда разсвело, посмотрель онъ виизъ, видить: пустивъ коней на треногахъ, подъ деревомъ остановились три нарта. Душа Назная ушла въ ножные пальцы, едва не упалъ онъ безъ памяти. "Когда у царя зятемъ богатырь Назнай, который однимъ взмахомъ побиваетъ пятьсоть челопекъ, намъ не следуетъ быть такими безпечными и пускать коней на треногахъ," сказаль одинъ нартъ. —"Не боялись мы до сихъ поръ никого на свете; его, что-ли, испугаемся?" отвечаль другой. Завязалась тутъ у нихъ ссора; убили другъ друга все три нарта.

Спустился Назнай съ дерева; отрезаль онъ головы трехъ нартовъ, взяль оружие, снялъ платье. На двухъ лошадей навьючилъ онъ это, на третью самъ селъ и поехаль къ царю. Бросивъ предъ царемь головы, сказалъ онъ: "такие разве бываютъ нарты? У насъ въ Дагестане сироты бываютъ такие; зачемъ посылать на нихь мужчинъ? Довольно бы съ нихъ и женщинъ." Удивился царь, удивились и его окружающие.

Спустя некоторое время, въ третий разъ позвалъ его царь. "Любезный зятюшка Назнай," сказаль онъ, "иноверный царь объявилъ мне войну; завтра, съ моимъ войскомъ, долженъ ты выступить въ его царство; иначе, впродолжении этой недели, какъ [74] трава на земле, какъ звезды на небе, иновърное войско окружить нашу столицу." Опять поносъ схватиль Назная; побъжаль онъ домой. Въ эту ночь сто часовыхъ поставилъ царь вокругъ его дома, чтобы онъ, увлекаемый храбростью, снова не ушелъ одинъ. Сколько разъ Назнай ни старался выбежать изъ дому, не пустили его часовые; а жена хлопотала все вокругъ него, какъ бы боясь, чтобы не унесла его прилетевшая ворона. Въ эту ночь всякую нужду внутри дома покончить пришлось Назнаю.

Назавтра, собравъ все войско, въ средину поставивъ Назная, сказалъ царь: "двигайтесь съ Божьей помощью; знайте вы, что тоть, кто не исполнитъ приказания моего зятя, кто не будетъ поступать какъ онъ, тотъ изменникъ мой."

Двинулось войско. Делая шагъ впередъ, два-три назадъ, такъ двигаясь, подошло оно къ иноверному войску. Какъ только увидель Назнай иноверное войско, схватиль его поносъ, стало у него въ порткахъ тепло. Снять онъ съ себя обувь, сняль оруже, начисто платье ⁴ снялъ, чтобы легче бежать. Глядя на него, и все войско сделало тоже, такъ какъ царь приказалъ делать все то, что будетъ делать онъ. Въ это время пробежала голодная, блудящая собака, и схвативъ въ ротъ сапогъ Назная (были они вымазаны саломъ, умри ихъ хозяинъ!), побежала туда, где стояло иноверное войско. "Гмъ! И ты, что-ли, будешь издеваться надо мной." вскричалъ Назнай, и побежалъ, какъ быль голый, вселедъ за нею; за нимъ бросилось и все войско.

"Это не люди, а черти", подумало иноверное войско, и въ страх разсыпалось во все стороны, бросивъ имущество и казну. Забравъ все, что было, вернулся Назнай назадъ; пошелъ онъ, ведя войско, въ царство тестя. Къ приходу ихъ, царь оказался умершимъ; на место его все войско, въ одинъ голосъ, выбрало Назная.

Когда заходила речь о храбрости, о подвигахъ, Назнай говаривалъ: "пусть храбрецовъ будетъ много, лишь бы счастие мне служило." Да сломается счастие твое, собака! Ходилъ я къ нему по делу, —безъ ничего отпустилъ онъ меня. [75]