Букучиханъ

Жилъ былъ мельникъ; имя ему было Вшивый Хаджи. Некогда приключилась ему великая досада: собираль онъ тряпки кучами, а стали они пропадать, неизвзетно куда. "Такъ не должно быть, следуеть мне накрыть вора," сказаль онъ и началъ разъ подстерегать вора, ставъ за дверью. Немного времени спустя, проскользнула во-внутрь лисица, у которой шерсть на брюхе вылезла, а на спине была всклокочена. "А, ощипанная, такъ это ты!" сказаль Вшивый Хаджи и, взявъ въ руки дубину, бросился на нее. "Постой, постой, мельникъ; быстро бегущая вода до моря не доходитъ," сказала, лисица: "то-ли, что я твои тряпки ела? пусть такъ! взаменъ того, осыплю я тебя серебромъ, женю на дочери хана, сделаю великимъ человекомъ; но, до самой смерти, возьмись и ты кормить меня курдюкомъ, а, после смерти, положить меня въ курдюкъ." Согласился мельникъ.

Побъжавъ, стала лисица рыться въ навозной куче; нашла абазъ. Оттуда побежала она ко дворцу хана, жившаго за рекой. Ставъ передъ ханомъ, сказала она: "какъ ни совестно, государь мой, а пришла я просить у тебя меру, чтобы вымерить серебро Букучихана; куда бы я ни пошла, не могла бы я достать меру." — "Что-это за Букучиханъ? о таковомъ хане не слыхивалъ я," сказалъ ханъ. — "Существуетъ онъ, и тебе не останется неизвестнымъ; а я его визирь," сказала лисица. Далъ ханъ меру.

Къ вечеру, сунувъ абазъ въ трещину, принесла лисица меру назадъ. "Правда-ли то, что эта негодяйка говоритъ?" сказаль ханъ и встряхнулъ меру, —со звономъ выпалъ абазъ. "Ей, ей, правда,— что это за Букучиханъ, у котораго такъ много серебра?" сказалъ самъ себе ханъ.

На другой день пришла лисица къ хану просить меру, чтобы вымерить золото Букучихана. Далъ ханъ. Порылась лисица, нашла золотой. Въ трещину сунувъ его, къ вечеру принесла она меру назадъ, сказавъ: "на силу вымерили." Лишь только она ушла, стукнуль ханъ въ меру, — вылетелъ золотой. Изумился Ханъ. [45]

Спустя несколько времени, пошла лисица въ третий разъ къ хану, просить его дочь за Букучихана. Чуть не умеръ отъ радости ханъ. "Завтра приду я вместе съ Букучиханомъ," сказала лисица и вернулась домой. На другой день сделала она для Букуча одежду изъ самыхъ пестрыхъ нагорныхъ цветковъ, сделала ружье изъ липы, навесила шнуры изъ лыка, и все тому подобное изготовила. Просто радугой казался Букучь издали. Сказала ему лисица: "на той стороне реки выехалъ ханъ со своими всадниками тебе на встречу. Когда, переправляась туда, дойдемъ мы до середины реки, то закричи: уноситъ меня, уносить меня! и нырни въ воду. Ханские всадники, бросившись, вытащутъ тебя на берегъ; дело наше тогда будетъ сделано."

По совету лисицы, когда достигли средины реки, Букучь нырпуль въ воду, закричавъ: "уноситъ мени, уноситъ меня!" Унесла вода все, что было на немъ: бросились въ реку ханские всадники; одинъ схватиль за руку, другой за ногу, вытащили на, берегъ. Какъ мать родила, совсемъ голымъ сталъ Букучь. Окружили его все: кто далъ черкеску, кто бешметъ, другие оруже навесили, сделали настоящимь молодцомъ. Букучъ, которому никогда, нечего было надеть, кроме вшиваго тулупа, надевъ новое, хорошее платье, сталъ на него поглядывать, его обтягивать, осматриваль. "Что онъ делаетъ? онъ какъ будто никогда платья не видывалъ," сказали лисице ханскые всадники. "Это не потому, а потому, что его хорошее платье вода унесла: вами данное не совсемъ-то ему нравится," сказала лисица. "Его платье изъ чего было сделано? казалось оно радугой," спросили всадники. —"Платье было безценное, украшенное алмазами и яхонтами," ответила, лилица; "это бы еще ничего, мало-ли у него такихь платьевъ!" продолжала она: "была у него на плече стамбульская винтовка, отъ предковъ доставшаяся: кроме ея ничего не жалею; въ нынешнее время не найти уже подобнаго оружия." —"Видели, видели мы, такъ и блестела; какъ видно, вся въ серебро была обделана," сказали они.

Поехали они тутъ, поехали, доехали до ханскаго дворца. Вверхъ—внизъ, впередь — назадъ, началь оглядываться Букучъ, не видавъ прежде никогда подобнаго места. "Что съ ним? онъ какъ будто никогда и дома не видываль," сказаль ханъ лисице. "Не то,—ему твой дворецъ не совсемъ нравится, такъ какъ его собственный лучше." отвечала она.

Женился тутъ Букучь на ханской дочери. Съ недьлю [46] проведя въ пиршестве, въ весельи, стали отецъ и мать снаряжать новобрачную, чтобы отправить ее въ домъ мужа; дали ей большое приданое. Съ нею поехали конные, пешие, парни, девушки, зурначи, барабанщики, песенники, многое-множество народа. "Я пойду впередъ прибрать домъ, а вы за мной идите." сказала лисица и пустилась бегомъ.

Бежала она, бежала, много бежала, мало бежала, добежала до степи, а степь полна рогатымъ скотомъ. "Скотъ чей?" спросила лисица у пастуховъ. "Змея," отвечали они.

"Берегитесь, берегитесь, не произносите более и имени Змея, дело его пропащее," сказала лисица; "съ пушками, съ снарядами, со всякими орудиями, съ мортирами, идетъ на него войско семи царей; если вы скажете, что скотъ его, то васъ убьютъ, а скотъ уведутъ, не оставивъ ни одной головы. Есть ханъ, по имени Букучиханъ, котораго и цари боятся; кто бы ни спросилъ, говорите, что скотъ его; тогда никто вамъ и слова не скажетъ." Сказавъ это, побежала лисица, нашла, табунъ Змея. За табуномъ нашла стада овець, за стадами нашла жнецовъ, за жнецами нашла косцовъ. Везде задала такой-же страхъ, какъ и вначале.

Бежала лисица, бежала, много бежала, мало бежала, добежала до дворца Змия. "Змей!" закричала она, "Змей не забыла я твою хлебъ-соль; войско семи царей идеть на тебя съ пушками, съ снарядами, со всякими орудиями, съ мортирами; я прибежала, чтобы тебе дать знать объ этомъ; что ты теперь делать думаешь?" —"Охъ! что мне теперь делать? Противъ такого войска мне не въ мочь сражаться; посмотри, лиса, нетъ ли такого места, где бы мне спрятаться," сказаль Змей. На самой середине двора стояль стогъ сена, величиною съ гору. "Прячься вотъ сюда; скорей, войско уже подходить" закричала лисица. Разбивъ сено, вошелъ Змей въ середину. Съ четырехъ сторонъ подложила лисица огонь,—и Змей изжарился, какь колбаса.

Едутъ молодой и молодая, съ зурной, съ барабаномъ, впереди всадники, сзади пешие, съ пальбой, съ шумомь. Доехали они до степи, полной рогатаго скота. "Скотъ чей?" спросили пастуховъ передовые всадники. "Букучихана" ответили они, Поехали далее,—доехали до табуна. "Табунъ чей?" спросили. "Букучихана," ответили. Поехали далее,—нашли стада овець. "Стада чьи?" спросили. "Букучихана" ответили. Такъ же спросили и жнецовъ и косцовъ, — такъ же и те ответили. Изумились, [47] удивились все, пересчитывая имущество Букучихана. Самъ же Букучъ ошалелъ, чуть съ ума не сошелъ. Ехали, доехали они до дворца Змея, а теперь Букучихана. Выйдя на встречу, лисица отправила все сборище назадъ. Въ верхния комнаты провела она молодыхъ, а въ нижнихъ сама стала жить. Кроме какъ съ женою спать, не было другой заботы Букучу; все остальное поручилъ онъ лисице.

Чтобы испытать Букуча, разъ лисица растянулась посреди двора, притворясь мертвою и оскаливъ зубы. "Посмотри, Букучъ, наша лисица какъ будто околела," сказала жена. "Хоть бы околеть ей семь разъ сряду, давно уже надоело мне эта негодяйка," отвечалъ Букучь. Разомъ вспрыгнувъ, запела лисица:

"Сказать ли, сказать ли?

О вшивомъ Хаджи сказать ли?

О липовомъ ружье сказать ли?

О мельнике сказать ли?"

На колени упалъ Букучъ, молилъ, плакаль, челомъ билъ. Простила лисица.

Несколько времени спустя, вправду околела лисица. Боясь, что она опять притворяется, Букучъ разрезалъ курдюкъ и въ середину положилъ ее. И теперь еще, говорятъ, лисица тамъ.